Пожаров, Александр Анатольевич

- Александр, стоит Вас поздравить с окончанием "съемок" в 3D мультфильме "Столичный сувенир". Проекте, который обещает стать самой громкой премьерой декабря.
- Ну, кто его знает. Хотя, есть такая надежда: подбор актеров звездный, музыка интересная, саундтреки с первого раза запоминаются. Есть что-то в этом.
- Предложение поработать в "Столичном сувенире" Вы приняли не задумываясь?
- А от меня и не зависело. Раз режиссер ввел в канву фильма этот образ, то я, как носитель данного образа, и согласился. Что я мог сказать. Давайте... Наше дело-то ввязаться, а как получится - мы не знаем, это уже сложней.
- Если честно, каково это "сниматься" в мультфильме?
- Не знаю как насчет мультипликации, но я сам очень смеялся, потому что...(смеется) Это надо видеть...лицо моего персонажа. Вообще, компьютерная графика - вещь довольно своеобразная, может ещё не достигшая определенного совершенства, но... получилось довольно забавно.
Когда мне предложили эту роль, я был без бороды. Хотя в театре я всегда с бородой. Мне друзья говорили: "Ты что, с ума сошел? На барыгу похож"... Что есть, то есть. Похож я там на барыгу. Получился ближе к образу Шуры Каретного, созданному мультипликатором Сашей Акимовым. Тем самым художником Саньком, что рисует картинки на сайте про Шуру.
- А ещё совсем недавно Вы ни в коем случае не признавались, что Шура Каретный имеет самое непосредственное отношение к Александру Пожарову.
- Да... Дело-то к могиле... (смеется) О душе пора подумать. Я уже и не скрываю, что работаю в театре. Люди, которым нравится творчество Шуры Каретного, находят меня везде. И в театр тоже приходят. Правда, делают вид, что приходят к актеру. Вчера только приходили ребята с моими портретами с театрального сайта. Я с удовольствием подписывал.
- А есть мнение некоторых ярых почитателей Шуры Каретного, что ни в коем случае нельзя смешивать оригинальный голос Шуры и совсем другой, но тоже нарисованный персонаж. Это они так про "Столичный сувенир" говорят.

- Они всегда спорят. Но Шура Каретный - это просто выход моей саркастической энергии, которую не удается очевидно выбросить в театре. Это то, чем бы я хотел заниматься, не напрягая мозгов. Причем, это видимо настолько глубоко сидит...(смеется).
Вот только сегодня я записывал новый проект. Поступило пожелание, чтобы я рассказал "Ночной дозор". Фильм непростой и очень длинный. Я рассказал. Правда, для этого его ещё надо было и посмотреть, а я - человек не очень любопытный, если честно. Вернее, любопытен был до определенных лет. А сейчас насытил свое любопытство и, так сказать, только использую то, что нажил (смеется). То, что у меня переваривается и выпадает из меня... Не могу похвастаться, что выпадает лучшее... Но все мы - люди, все мы - человеки. Как сказал классик, испражняться - дело естественное и поэтому не запретное. Я, конечно, не отношу себя к таким людям (смеется), прямо скажу, персонаж у меня не то, чтобы объективный, он просто... добрый, что ли. Он никого не посылает никуда, как некоторые наши звезды. (смеется).
- Скоро мы узнаем что думает Шура о "Ночном дозоре"?
- Ну, может, не очень скоро. Потому что после романтического альбома "Малые паруса", который вышел сейчас, мы были вынуждены искать нового дистрибьютора. Нашли, но что-то там опять не заладилось. Хотя народ требует, значит творчество будет. Еще один альбом на подходе... раблезианский... "Гаргантюа и Пантагрюэль". В общем, прут философские штуки. Даже после "Ночного дозора" возникают общечеловеческие темы. Против абортов, например, там сковородочка-то была... Хотя, это как Шура повернет.
- Шура Каретный родился в 98-ом.
- Где-то так.
- И прототипом был некий пожарный из Балаклавы. Которого вы встретили после армии и манера рассказывать которого тогда Вас сильно покорила. Сам прототип знает, что он стал таким знаменитым?

- Да может его и в живых-то нет...
- Вы его видели тогда первый и последний раз?
- Да, это были постармейские встречи. У каждого после армии бывает такой почетный круг объезда друзей. После все встает на свои места, кто-то женится... Я вот поступил учиться в театральное училище. И сразу же появились новые привязанности. Иногда, конечно, я видел кого-нибудь из армейских друзей, тех, кто был проездом через Москву. Кто спился, кто... Эх, не будем о грустном. Все мы под Богом ходим.
- А что было после училища? Кстати, когда Вы выпускались?
- Пришел из армии в семидесятом. Окончил училище в семьдесят пятом. Потом в театре. Вначале он назывался Театр миниатюр, теперь вот...
- ...театр "Эрмитаж". И уже почти тридцать лет на сцене одного и того же театра.
- А это легко получилось. Нам после выпуска ничего особенного не светило. Кроме, конечно, Целинограда и города Кимры, где одна асфальтированная улица. Когда же мы показывались в Театр миниатюр небезызвестному тогда пану Гималайскому, он же Рудольф Григорьевич Рудин, он нам сказал: "Ребята, мы вас возьмем". Вот так я и остался здесь. Никуда не уехал, не спился прежде времени, потому что, что говорить, работать в провинции тяжело и неблагодарно. Уж здесь как неблагодарно, а там... Так что получилось настоящее предопределение по жизни. Вот и Шура возник тоже не просто так. Начал с маленького моноложика, а потом Шура потянул. И тянет мою душу до сих пор, тянет, собака! Вот и пытаюсь соответствовать... Но политикой я не занимаюсь.
- А Каретный занимается.
- Это было несколько опусов. Сейчас мне кажется, что не стоило, но тогда это было как "не могу молчать". Действительно, не мог молчать, хотя размышления были с позиции Шуры. Я очень четко разделяю Шуру Каретного и Сашу Пожарова. Конечно, они соединены какой-то пуповиной, но Шура живет сам по себе. И Шура - это в первую очередь язык. Кто-то хорошо про него сказал: "Шура не матерится, он так говорит". И это естественно.
- А Саша Пожаров так говорит?
- Сейчас уже реже (смеется). Но за рулем бывает.
-Вы все байки пишете сами?
- Я их не пишу, я их просто говорю. Я не знаю, что скажу через секунду. Абсолютно! Сажусь к микрофону. Тема есть. Например, такая довольно просторная, как "Титаник". Сегодня вот - "Ночной дозор" прохилял, завтра - может Шрек-2. А потом жизнь повернется и, кто его знает, о чем будет толковать Шура. Так что это, как правило, импровизации. Иной раз и не вспомнишь о чем говорил, потому что... поток сознания. То есть, я где-то даже приобщаюсь к нашим великим... К Прусту, не побоюсь сказать! (улыбается) Помню сдавал на экзамене по зарубежной литературе, чем немало удивил нашу Сельму Рубеновну Брахман, которая сказала: "Саша! Вы читали "Шум и Ярость"?". Я говорю: "Да". "Идите, мой родной, идите, пять!" (смеется)... легко было тогда... они были истинные педагоги...
- Все-таки особо дотошные поклонники Шуры Каретного уже давно вычислили, что он каким-то образом, но связан с "Эрмитажом". Вы говорите, что даже приходят сюда конспиративно.
- Это я проговорился на одной из кассет (смеется).
- А может это хорошо и таким образом почитатели Шуры потянутся в театр?
- Вряд ли. Театр у нас не простой. Такой, я бы сказал, интеллектуальный. Театр хорошей чуши, в хорошем смысле этого слова. У нас идет Хармс, идет Коваль с этими островами, с голыми женщинами. Чего уж веселей? И то народ встает, говорит: "Сумасшедший дом!". А у нас был спектакль "Вечер в сумасшедшем доме". Так что народу еще ого-го сколько надо, чтобы к нам в театр ходить...Может поэтому творчество мое подпольное каким-то образом что-то объясняет для более простых людей. Мне даже пишут, особенно молодежь, что, мол, я послушал и наконец-то прочитал. И слава Богу.
У меня же есть там - сеять разумное, доброе. Как у Митьков, которых я обожаю: "Спасибо нам скажет Всевышний".
- Что еще обожает Александр Анатольевич Пожаров?
- С годами чего-то я меньше стал обожать, меньше чему-то радоваться. Хотя вот и собака теперь есть, и жена... другая. Но с возрастом жизнь меньше радует, мысли всякие в голову приходят.
- Ну, не может все так быть пессимистично.
- Может. Старость - она всегда неприятна. Боятся люди старости. И это естественно. Вот я уж 30 лет в театре. И так, и сяк, а что-то ни денег, ни славы. Хотя такой труд: повседневный, тяжелый. Вчера весь день работали, "Белую овцу" Хармса восстанавливали. Спектакль серьезный, сложный, но сыграли. Так и живем "в ожидании вишен", как говорит мой друг Женя Бачурин. Эх, тяжела и неказиста жизнь советского артиста... Советского, его же русского.
- Народного...
- Народного мне не дают. Говорят: мы вас не знаем, кто вы такой. Такой вот парадокс. Да и не нужно. Я и так народный, так что я в этом плане абсолютно спокоен. Хотя где-то в глубине души есть чувство, что одному - да, а ты - вроде как... Некоторые - с младенчества уже в Большом театре, тем более в Малом, школу которого я и закончил и нас вроде даже как брали, а потом вышел маленький конфликт с начальником курса, и он нам отомстил - не взял. Ну и ладно, что бы со мной было в Малом театре? Сколько там сгинуло молодых актеров, хороших и интересных? А в "Эрмитаже" у меня только в этом месяце двадцать один спектакль. Так что творческая жизнь и помимо Шуры бурлит. Не такая яркая, но...
Кстати, руководство наше тоже проявляет интерес к Каретному... Пыталось даже сделать что-то вроде спектакля. Но когда я вышел со своей интеллигентной рожей и сказал шепелявым голосом "Ты знаешь, Юра, когда это быыло...", то Михал Захарыч только покачал головой. Так что Шура - человек закадровый. Вот как ты его себе представляешь, так и представляй. Поэтому мы и решили: котлеты - отдельно, мухи - отдельно... Саша - отдельно, Шура - отдельно. Если кому интересно творчество Шуры - пожалуйста, кому интересно творчество Саши - тоже пожалуйста.
- А ещё я насчитала более двадцати фильмов и сериалов с Вашим участием.
- Это кусочки какие-то небольшие, как правило. Я лицо как актер мало показываю, не пользуется оно популярностью у нашей кинопромышленности или телевидения (смеется). Больше озвучка, мультипликация. Вот это я люблю, делаю много и с удовольствием. То есть к микрофону я привык больше, чем к камере.
- Банальный вопрос, но без него никуда. Роль мечты, что-то, что ещё не сыграно, но очень хочется сыграть.
- Я благодаря Шуре много сыграл (смеется). Раньше, конечно, чего-то хотелось, а сейчас - амбиции уменьшаются. Хотя мне всегда было интересно что-нибудь комическое. Я не трагик и, если говорю, то с юмором, что я - "самая трагическая фигура в театре!" (смеется). А вообще надо слушать Шуру Каретного. Это наш здоровый, я бы сказал, наш российский юмор, который может помочь многое пережить. Ведь иногда как накатит... А куда деваться - зима. Вся природа засыпает, одни мы суетимся и пытаемся сделать вид, что мы - не часть природы. А мы есть часть природы, поэтому тоже должны - в берлоги. Запастись водочкой, пирожками и из дому не вылезать. Даже молодые абсолютно так же себя чувствуют: "ой, как тяжело!".
- Ой, как тяжело!
- А что делать? К зиме оптимистических настроений не бывает. Если бывает, значит - идиот. Бывает только мелкая радость: женитьба, покупка машины или что-то такое. И то - это уже рядовое явление. Не сказать, что я зарабатываю великие деньги. Но мне это уже неинтересно. Вот раньше... Ох, как джинсы-то хочется купить, а их нигде нет, а один-то предлагает старые-дранные за сто рублей, а я получаю девяносто... А теперь какие там джинсы...(смеется) Пока живы и слава богу! Постараемся сейчас сыграть спектакль, благо не длинный. Оставайтесь - посмотрите. Хороший спектакль по Киму "Безразмерное Ким-танго" называется. Он наш друг, Юлик. Всегда очень трепетно относится ко всем постановкам нашим.
- Спасибо. С удовольствием. Только последний вопрос, хорошо? Что за фамилия такая у Шуры?
- Сами догадайтесь. Театр на какой улице?