(Dark Ambient/Ambient/Experimental/Soundtrack) Kreazot-Maks - Дискография (2010-2024), 53 releases, MP3, 320 kbps

Планета Земля, 2066 год.
Мир победившего империализма. В борьбе за экономическое и военное господство великие государства истощили себя. Технологическое развитие затормозилось. Добывать ресурсы стало труднее. В результате — весь мир откатился назад. Некогда величайшие столицы мира превратились в памятники самим себе. Унылые, полуразрушенные. В воздухе разносятся фантомные звуки мегаполисов. Толпы голодных людей, словно призраки, рыщут по улицам в поисках работы и пищи...

Город зеркальных отражений… Город двойников... Город вдали от посторонних глаз...
Ранним утром потерянные души прибывают сюда с первым поездом. Они текут сквозь туман, пронизанный нервным звоном. Пятнами машинного масла оседают средь капель росы.
Им предстоит безумно долгий день под палящим солнцем. Бесконечные поиски под звуки утробы города. Стенания в зияющей пустоте.
Раскалённым солнцем вечер закатится за крыши домов. Тягучий сумрак ляжет на улицы…
Двойники жаждут этого часа. Это их время. Их голосами наполнится город. Их грехами окропятся мостовые. Их тени затопят собой подворотни и зловонные бары…
Поздней ночью, с шорохом ветра, они вернутся к тебе. Сущности, что ты скрываешь глубоко внутри себя.

Холод стекла отчаянно впивается мне в щеку, когда вагон резко покачивает и меня швыряет к окну; сквозь дремоту я слышу дробный перестук колес и шум голосов. Скрежещет металл, когда поезд преодолевает стрелку и переходит с одного пути на другой.
Я медленно приоткрываю один глаз и смотрю прямо перед собой. Мои соседи спят или делают вид, что спят. Такие похожие на меня. Сонные и беспомощные.
Голоса доносятся из дальнего конца вагона. Второй глаз открывается вслед за первым, сон отлетает, как старый панцирь с линяющего рака. Несколько человек спорят о чём-то, отчаянно жестикулируя руками. Их одинаковые лица искажают абсолютно идентичные эмоции. Кажется, настолько похожим друг на друга людям просто не о чем спорить. Но они всё же спорят.
Я отвожу взгляд и смотрю в окно. Поезд идет мимо сортировочной станции в пригороде. Вереницы вагонов выстроились рядами на запасных путях. Несколько локомотивов маневрируют в рассветной дымке, рассекая застоявшийся воздух дланями своих мощных прожекторов. За бетонным забором, испещренным вязью граффити, дымят трубы завода. Чуть подальше высится башенный кран, и громоздятся груды металлолома.
Мы едем сквозь холодную пустоту навстречу предопределенности. Это происходит каждый божий день, день за днем. Словно кто-то наделал кучу одинаковых полароидных снимков и заклеил ими стены наглухо запертой квартиры. Возвращаться туда снова и снова. Ты же знаешь…
Таков этот мир. Дымящие трубы, пропитанный едким смогом город, в бетонных коробках которого мы проводим большую часть своей жизни. Где-то там, за пределами этого мира, живет Тот, кто носит Моё Лицо. Но я его не знаю. Никогда не видел. Если не считать отражения в зеркале…
Тот, кто носит Моё Лицо… Вряд ли в его памяти запечатлены исчерпывающие доказательства моего существования… скорее всего он вообще не в курсе того, что я есть. Я – его двойник. А он носит мое лицо. Он – это я, но в другом, истинном мире. Этот мир, что чадит темной гарью за окном вагона, - всего лишь перевертыш. Слепок, копия, населенная немощными доппельгангерами, что никогда не обретут себя.
Ранним утром поезд прибывает на станцию. Где-то в мареве смога над нашими головами корчится блеклое обессилевшее солнце. Оно неспособно разорвать эту серую пелену и прорваться своими лучами к нам, затопить хмурые улицы мягким утренним светом.
Под монотонное бормотание станционного диктора мы покидаем вагоны и в вечных смоговых сумерках движемся по заученным наизусть маршрутам. Туда, куда не хотим, но должны идти. Мы слишком привыкли…
На газонах, заросших сухой жесткой травой, мерцают капли росы, оседающий туман конденсируется на асфальте, испещренном черными пятнами машинного масла. Дорога уводит в неуютное серое нутро города-ловушки.
Толпа – густая и однообразная – течёт, словно поток лавы по горному склону. Метров через двести она начинает разбиваться на рукава – ответвления: каждый выбирает свой путь, предназначенный лично ему много лет и зим назад. Этот путь для каждого из нас – то немногое личное, что у него есть. Этим только мы и разнимся.
Я движусь в центральном потоке. Торенной тропой. Проплывает мимо вокзал, станция метрополитена, бетонная коробка торгового центра. Перспектива улицы ломается в волнах смога, что накатывают вместе с утренним туманом. Хотя, может, никакой это и не туман, а всё тот же смог. Я не думаю об этом, стараюсь не думать. Медленно, но верно мы уничтожаем этот мир. Мир, который не принадлежит нам. В котором у нас даже нет лиц. И нам, в общем-то, плевать.
Наконец я оказываюсь возле вращающихся дверей делового центра. Поток людей засасывает в него вместе с туманом. Я всецело поглощен этим потоком, я – его неотъемлемая часть. И вскоре я уже внутри, в мягком полумраке этой кишащей потерянными душами громады.
Лифт, горящие цифры этажей. Голос из динамика. Открывающиеся и закрывающиеся створки. Затем коридор, освещенный белым светом ртутных ламп. Стерильные стены и множество одинаковых дверей. За этими дверями – идентичные пустоты офисных пространств, разбитые хрупкими перегородками на сотни и тысячи секций, где согнувшись возле одинаковых экранов мониторов, проводят свой день одинаковые призраки тех, кто не имеет своего лица. Мы – двойники. Люди без собственной судьбы. Люди ли?..
На секунду в мозг закрадывается мысль, вопрос (сродни детскому любопытству) – впрочем, ответа на него не будет всё равно, а поэтому это не так и важно… Что же там сейчас делает Тот, кто носит Моё Лицо?..
Да всё, что угодно (это уже следующая мысль – и она вполне сойдет за ответ). Спит, жрёт, трахается. Живёт своей жизнью. Той, что с большой буквы «Ж». Настоящей и полноценной. Я ни на секунду не сомневаюсь, что уж он-то не глотает пыль в тесном загончике для офисного персонала, выжигая радужную оболочку глаз излучением монитора, а мозг тупой и непродуктивной работой с утра и до позднего вечера.
Я прохожу в одно из тысяч одинаковых помещений, набитых одинаковыми людьми-без-лиц и занимаю своё место в одной из десятков одинаковых секций. Отсчёт пошёл. Я сделаю всю грязную работу за него. Того, кто носит Моё Лицо.
К полудню воздух в офисе накален до предела. Кондиционер не справляется. Даже если ему на помощь придут ещё несколько собратьев с наполненными фреоном сердцами, температура здесь вряд ли существенно снизится. Это ад – такой, каким он и должен быть, тот самый, который мы заслужили.
Люди-без-лиц корпят в своих безликих (и это не сарказм) секциях. Сгорают заживо в этом пропитанном смогом и запахом пота пространстве. Ради тех, кто носит их лица. Тех, кого они никогда не увидят (зеркала не в счёт). Так устроен этот (и тот) мир, так должно быть. Без всякого пафоса. Если ты чей-то двойник – не стоит претендовать на привилегированные условия, довольствуйся тем, что есть.
Я набираю текст, выстукивая по клавишам, медленно засыпая под их мерную дробь, впадая в удушливый транс. Тысячи повторов, чёрт их побери, – вот и вся жизнь. Глупый эрзац, как и я сам. Я покончу с этим раз и навсегда. Обязательно. Чтобы стать тем, кто носит Своё Лицо.
Любое решение – самообман. Сиюминутная слабость, продиктованная биохимическим всплеском, нарушением равновесия. Немного гнева, немного ярости, самая малость унижения… Ты кипишь, как воздух этого проклятого всеми существующими богами офиса.
Быть или не быть… быть… быть… быть… не быть… какая разница? Текст до боли знакомый, заученный, въевшийся в сознание подобно ржавчине, подобно ржавчине разъедающий его. Ты набирал этот текст миллионы раз. Ты делаешь это каждый день, ты просто копируешь то, что происходило с тобой вчера. И позавчера. И тысячи жизней назад.
У тебя есть секрет, и ты должен решиться. Я должен решиться. Всё решить. Поставить точку. Чтобы этот бесконечно повторяющийся, назойливый текст прекратил самовоспроизводиться посредством моих неутомимых рук…
Где-то вдалеке ревёт сирена. Сигналят автомобили. Тысячи голосов сливаются в монотонный гул… Мне предстоит безумно долгий день под палящим солнцем, в этом раскалённом до предела однообразии. Бесконечные поиски потерянного смысла под звуки воспалённой утробы города. Стенания в зияющей пустоте. Без всякой надежды. Только вечер спасет меня, даст передышку…
Когда солнце закатится за крыши небоскрёбов, тень падёт на наши лица. От того они станут немного другими, менее похожими друг на друга. Тьма позволит каждому из нас получить немного себя. Ненадолго – до следующего утра. Но и этого вполне достаточно, чтобы понять: такова жестокая воля судьбы. Только во тьме ты ненадолго становишься собой. И то лишь потому, что не видишь, кем являешься на самом деле.
Офис пустеет, двойники исчезают, спешат на вечерний поезд. Я барабаню по клавиатуре, вглядываюсь в экран монитора. Я не тороплюсь, не хочу торопиться. У меня другие планы.
Мы – всего лишь марионетки в руках судьбы. И я согласен с таким порядком вещей. Но я могу позволить себе небольшую шалость, маленькую игру. Побыть немного непослушным ребенком. Марионеткой, умудрившейся ухватить саму себя за направляющую нить.
Уходят все, и даже Самый Главный. Тот, кто руководит нами. Тот, у кого так же, как и у нас, нет своего лица. Кивает мне напоследок, и я киваю в ответ. До завтра. До послезавтра. До следующей точки во времени-пространстве, где судьба заставит нас плясать под звуки собственной обезумевшей дудки.
Опустевший офис и не думает остывать. Смог за окнами густеет. Одиноко шумит кондиционер, неспособный усмирить этот пылкий ад. До безобразия бесполезный. Как и все мы.
Прошлое уже прошло, настоящее плавится вместе с вечерним Солнцем, распадающимся на тысячи маленьких солнц в окнах небоскребов, а будущего нет. Просто нет. Я сделаю то, что давно задумал.
Заканчиваю набирать текст, который набирал уже миллионы раз. Читаю и морщусь. Это убого. Убого и пошло. Писать одно и то же изо дня в день.
Стираю последнее предложение. Сегодня нужно что-то поменять. Хоть пару слов. Что-то. Обязательно.
Всё кончено, - пишу я. Глупости больше не будет. Точнее будет, но только одна. Глупость, после которой закончится всё.
С точки зрения принятого порядка вещей текст испорчен. Эта концовка абсолютно меняет его смысл. Двойник не должен так писать. Но я хочу, чтобы было именно так. Решение уже принято. Теперь никто ничего не сможет запретить мне. Даже Самый Главный.
Я выключаю компьютер и покидаю офис. Иду в сторону лифта, но затем сворачиваю в туалет. Запираюсь в крайней кабинке, встаю на унитаз. Тянусь к потолку, состоящему из пластиковых панелей, осторожно сдвигаю одну из них. Засовываю руку в освободившийся проём. Пакет на месте. Извлекаю его на свет, задвигаю панель на место. Ещё один шаг навстречу пропасти.
Внезапно кишечник скручивает спазмом, хочется по большому. Я стягиваю брюки и быстро испражняюсь в унитаз. Это страх. И что-то ещё… что-то большее.
После этого тщательно мою руки в раковине и покидаю сортир, прижимая пакет к животу. Иду мимо лифта, прислушиваясь к гулу в шахте. Кажется, кабина где-то внизу. Я направляюсь дальше по коридору, прохожу с десяток дверей и оказываюсь у выхода на пожарную лестницу. Сюда мне и надо.
По пожарной лестнице поднимаюсь на крышу. Огромное красное солнце, прорвавшееся сквозь пелену смога, светит мне прямо в лицо, слепит меня. Я не закрываюсь от него, наоборот, смотрю так пристально, что в глазах начинает рябить и выступают слёзы. Солнце цвета крови. Цвета огня.
Надеюсь, меня никто сейчас не видит. Иначе осуществлению моего плана могут помешать. Не хотелось бы. Я долго решался, слишком долго…
И вот я на крыше. Солнце устало смотрит на меня, на улицу внизу, по которой тянется вереница двойников, спешно покидающих город. Улицу затопляет тень, солнцу не дотянуться туда, всё безнадежно. Тьма сгущается.
Я сажусь на крышу, разогретую за долгий день, прислонившись спиной к отдушине вентиляционной шахты. Засовываю руку в пакет и извлекаю его содержимое наружу.
Несколько капсул, вроде тех, что продают в аптеке. Только это не лекарство. Во всяком случае, не в том смысле, в каком это понимают врачи и фармацевты. Другое лекарство. Сразу ото всего.
Его продал мне один сумасшедший парень из трущоб. Не спрашивайте, как я на него вышел, - это долгая история. Но на него выходят все, рано или поздно. Те, кто ищет Своё Лицо, - уж точно.
У этого парня не было лица, и были тысячи лиц одновременно. Это не объяснить. Язык двойников не приспособлен для такого, но это так. Он ухмыльнулся, принимая деньги, а затем дал пакет. «Если тебе нужно Твоё Лицо, пойди и возьми его», - только и сказал он.
Никаких пояснений. Но всё и так ясно. Нужно встретиться с Тем, кто носит Моё Лицо. Именно. Преодолеть последний страх.
Что это такое – последний страх – я смутно догадываюсь. Но сейчас я совсем не боюсь. Теряю ведь я немного. Жизнь двойника, если вдуматься, это и не жизнь совсем – так, жалкая пародия. Совсем другая история с Тем, кто носит Моё Лицо…
Спешно отправляю капсулы в рот. Жаль, нечем запить. В горле стоит комок, я еле проглатываю их. Пищевод пронзает резкая боль, я невольно морщусь. Посылаю порцию слюны вдогонку, боль затихает. Кажется, у меня получилось.
Я не знаю, что должно произойти дальше, этот парень не сказал. Просто пойди и возьми Своё Лицо. Я жду.
Солнце тает в смоговом тумане, словно мираж. Сумерки сгущаются – тяжёлые как смертный приговор. Улицы внизу наполнены голосами и чужим грехом. Тени затопляют собой подворотни и зловонные бары… Я жду…
Реальность начинает ломаться. Я слышу шорох ветра, он усиливается, внезапно превращаясь в оглушительный рёв. Мне закладывает уши. Где-то внутри черепной коробки звенит высокой безжалостной нотой протяжный назойливый звук. А затем картинка рассыпается. Всё летит в тартарары.
Мимо мелькают поезд, станция, вереница людей, провонявшая выхлопными газами улица, серые здания на ней, вращающиеся двери делового центра, лифт, офисы, секции, мониторы компьютеров, коридор, чёрная лестница…
Я встаю: крыша под ногами вертится, вертится весь мир, словно я нахожусь в самом центре ускоряющейся карусели. Я медленно иду к краю, затем делаю шаг за край и лечу, лечу, лечу…
Свет сменяется тьмой, тьма сменяется светом. Я лечу сквозь эти полосы, весь мир вокруг – лишь средоточие тёмных и светлых полос. В одной из светлых полос мелькает лицо сумасшедшего парня из трущоб, продавшего мне капсулы. Он ухмыляется как тогда. Затем достаёт пистолет, засовывает себе в рот и нажимает на спуск. Его лицо разлетается на тысячи лиц. Меня пронзает боль.
Падение длится очень долго. Наконец я проваливаюсь в окончательную тьму. Туда, где скрывается Тот, кто носит Моё Лицо. Откуда-то я это знаю.
На мгновение всё успокаивается. Затем мир дёргается, словно кто-то его встряхивает извне, и я лечу из тьмы навстречу свету. Слышен перестук колёс, как в поезде… Холод стекла отчаянно впивается мне в щеку…
Автор: Алексей Ручий.

Тема смерти влечет творца с давних пор. А сны нередко приносят вдохновение. Что-то такое по всей вероятности приключилось и с Kreazot-Maks. Его экспериментальная музыка наполнилась оккультным, эзотерическим содержанием с соответствующими Лавкрафтовскими коннотациями, что в итоге вылилось в альбом «Your Dreams are Just a Projection of Death», ставший своеобразным сборником духовных экзерсисов на тему ухода в небытие.
Музыка «Your dreams…» сродни тем колокольчикам в голове, что могут внезапно зазвенеть перед самым отключением сознания при погружении в глубокий сон, она – дальний отзвук последнего набата, с которым душа навсегда покинет тело. Автор исследует пределы реальности. Его потусторонние инструменталы, а местами и жесткий индастриал, оттеняемые изящными партиями фагота (треки Pilgrim и Through the time) в исполнении Павла Ниедры, с которым он уже сотрудничал на предыдущем альбоме «Сontemplation», призваны подчеркнуть неотвратимость кончины, фатальность человеческого бытия. Сон, как репетиция погружения в нескончаемый мрак. Как лабиринт смыслов, в котором мы пытаемся отыскать оправдание собственной жизни. Мы все – марионетки в руках судьбы, пыль на ботинках Абсолюта. Кажется, об этом нам хочет поведать музыкант, заключив свой опыт в понятную максиму «Your Dreams are Just a Projection of Death».

03 Last dance
10 Tryst with death
12 Will be a new day
Фагот - Павел Ниедра

Настя Князева - Виолончель
Павел Ниедра - Фагот, саксофон
Максименко Максим - Графика,синтезаторы, шумы и все остальные звуки

Родился ребенок.
Он не смог распознать планету, ее раньше здесь не было.
Легкий запах нищеты и космических полетов.
Смена панорамы.
Рядом послышались голоса:
- Откуда у нас столько денег???
- Может быть, мы продадим твой iPhone???
Смена панорамы.
Визг. Крики. Ребенок смотрел на небо из коляски и не мог понять, откуда оно исходит. Из отдельных отрывков он понял, что они "переходили дорогу" и что они "не пропустили его новых опекунов".
Смена панорамы.
Пора спать. Рядом кричат, произносят много непонятных слов, слышен яркий звон стекла. За окном темно. И звезды. Легкий запах нищеты и космических полетов.
Ребенок подумал:
- Мне нужно вернуться к основам. Я полечу туда.

В этом альбоме представлены композиции с компиляций и сборников с 2012 по 2023гг. Не вошедшие в альбомы.