Катасонов В.Ю. - Украина: Экономика смуты, или Деньги на крови [2014, DjVu, RUS]

Правительство с большим трудом, но смогло провести через парламент пакет законов, который позволит получить кредит МВФ и избежать дефолта. По внешним долгам мы сможем платить. Сможем оплатить закупки и части критического импорта (энергоносители). Но, несмотря на это, в украинской экономике уже запущены процессы, которые делают углубление кризиса необратимым. Сколько он продлится — предсказать невозможно, но по его итогам отечественную экономику ждет тотальная структурная перестройка. Основные контуры грядущих изменений видны уже сегодня. В чем-то они будут напоминать лихие 1990-е, в чем-то интеграцию в европейский рынок беднейших стран Южной Европы. Но для начала опишем основные направления развития кризисных процессов, которые предопределят экономический рельеф страны в ближайшие годы
Точка невозврата
Ключевым решением, которое повлияло на развитие экономической ситуации в стране, стало принятие после победы Майдана программы сотрудничества с МВФ, которая пришла на смену программе финансовой поддержки Украины Россией (о ней договорились Путин и Янукович 17 декабря 2013 года).
«Российский план» предусматривал выравнивание платежного баланса страны за счет снижения цены на газ и накачку внутреннего спроса за счет крупного кредита в $15 млрд. На эти деньги Янукович хотел поднять зарплаты и пенсии перед выборами. Также в перспективе предусмат-ривалось расширение доступа украинских товаров на российский рынок, участие наших предприятий в программах производственной кооперации (в частности, в сфере ВПК). Все это должно было запустить маховик экономического роста, который, правда, целиком был бы завязан на Таможенном союзе, по крайней мере в первые годы.
Программа МВФ, а также идущее с ней в связке Соглашение об ассоциации с ЕС, имела совсем иную логику.
Предполагалось, что кредиты Фонда (и прочих структур) позволят на первое время закрыть бреши в платежном балансе из-за ухудшения отношений с Россией, непопулярные реформы (в первую очередь — повышение внутренних тарифов на энергоносители) позволят сбалансировать бюджет, а открывшийся европейский рынок даст возможность через какое-то время — год-два-три — начать масштабный экспорт продукции, переориентировав под него украинское производство.
Даже в мирные времена, до Майдана, подобная схема казалась чересчур рискованной и социально взрывоопасной (потому от нее и отказался Янукович). А с марта 2014 года, когда началась аннексия Крыма и волнения на Юго-Востоке, риски ее возросли многократно. Впрочем, у новой украинской власти, которую Москва не признавала, иного выхода не было. Программа МВФ начала реализовываться, а Соглашение с ЕС было подписано — Украина получила открытый европейский рынок.
Однако все пошло не так, как планировалось. Началась война на востоке страны, не сократилась коррупция в Киеве и на местах, резко упал экспорт в Россию, а европейский рынок его заменить не смог. Да и вряд ли за один угод украинский производитель смог переориентироваться на экспорт в ЕС — для этого нужна длительная работа и крупные инвестиции. В ситуации же войны в Украину никто деньги вкладывать не будет. Кроме МВФ и западных стран-союзников. Но этого, увы, мало.
Последствия не заставили себя ждать.
Девальвация
Девальвация гривны изначально рассматривалась МВФ как полезная мера, которая позволит оживить экспорт и выправить платежный баланс. В реальности же все случилось ровно наоборот. На экспорт влияли совершенно иные вещи. Во-первых, война в Донбассе — крупнейшем промышленном регионе страны. Во-вторых, падение торговли с Россией в силу политических причин. В-третьих, падение цен на основные статьи украинского экспорта — сталь и железную руду. Да, импорт тоже падал, причем еще большими темпами, чем экспорт, выходя временами на положительное торговое сальдо. Но достигнуто это было в основном за счет искусственной отсрочки платежей за поставки зарубежных товаров.
Кроме того, из-за нестабильности в стране шел постоянный отток капитала, который усугублялся коррупцией во всех эшелонах власти. Типичный пример — рефинансирование украинских банков. Значительная часть этих денег, в том числе и по липовым импортным контрактам, уходила тут же за границу. Плюс к тому — проблемы с бюджетом (о них ниже), которые покрывались эмиссией, ну и естественная в таких условиях паника населения, которое снимало гривневые депозиты и тут же переводило их в доллары.
Наконец, еще один момент: экспортеры, в расчете на рост курса либо в силу политических разногласий с властями, все чаще стали задерживать возврат валютной выручки.
Все эти процессы резко активизировались в феврале 2015 года. Причем, насколько можно судить, главная причина этого была морально-психологическая. После вывода войск из Дебальцево, который очень трудно было представить победой украинского оружия, для всех стало окончательно понятно, что Украину ждет либо очень длительная война, либо не очень понятный мир на условиях Минска-2 (с крайне туманными перспективами существования в этих условиях нынешней системы украинской власти). И в том, и в другом случае это нестабильность на непонятный срок. «На время Украину вынесли за скобки всех инвестиционных планов. Посмотрим, что будет в ближайшие год-два», — сказал один знакомый инвестиционный банкир.
Именно с 20-х чисел февраля крупные иностранные игроки начали забирать деньги из Украины, чем и вызвали обвал курса до 35–40 грн за доллар. Нацбанк смог его остановить и повернуть вспять, лишь введя жесточайшие ограничения на покупку валюты, что является очевидно временной мерой и вряд ли может надолго укрепить гривню.
Кредит МВФ, который мы, возможно, получим уже к концу марта, не поможет стабилизации курса (другое дело, что без него было бы совсем плохо) — большая часть уйдет на оплату внешних долгов, остаток — на пополнение резервов НБУ, из которых будет оплачиваться часть критического импорта. Дисбаланс же на оставшейся части валютного рынка сохранится, что будет по-прежнему провоцировать обесценивание национальной валюты.
Впрочем, девальвация гривны даже на нынешнем уровне нанесла тяжелейший удар по банковской системе. Отток депозитов, превышение валютных пассивов (вкладов) над валютными активами (кредитами) быстро разбалансировали рынок.
Крах банков
3 марта Нацбанк принял решение о повышении ставки рефинансирования с 19,5 до 30% (в Европе ставка составляет 0,05%). С 10 марта ужесточаются нормы резервирования. Это означает, что ставки кредитования на межбанке будут начинаться от 35% (в Европе — 0,1–0,3%), а кредиты для конечных потребителей будут стоить свыше 40%, за редким исключением в виде специализированных кредитных программ со стороны западных союзников. В тот же день Нацбанк ввел временную администрацию в «Дельта Банк». Это первый системообразующий банк, который не пережил кризис: 554 тысячи вкладчиков, более 20 млрд грн депозитов. Банкротство «Дельта Банка» — это своеобразный символ банкротства банковской системы Украины в привычном для нас виде.
Она быстро деградирует до уровня конца 1990-х. Так, в последние годы (до 2014-го) ставки по депозитам были существенно выше инфляции, а сам депозит стал для многих семей источником дополнительных доходов — кладешь деньги в банк и на проценты живешь. Сейчас о существовании депозитных рантье можно забыть — все банки, которые предлагают привлекательные ставки по депозитам, находятся в зоне риска. Они обанкротятся если не сегодня, то через месяц. Относительно стабильные предлагают ставки заведомо ниже инфляции (которая уже составляет 28,5% годовых). Депозит в них может в лучшем случае стать средством сохранения, но не приумножения капитала.
Уже к концу года вклады населения, как и в 1990-е, не будут играть существенной роли в пассивах украинских банков. Как и на заре независимости, банки станут кассами по выдаче зарплат, приему коммунальных платежей, обмену валют и, естественно, кредитованию инсайдеров. Все остальные банковские продукты уже стали неактуальными.
С конца 1990-х банковская система развилась в то, что мы знаем благодаря врывному росту крупного и среднего украинского бизнеса (в первую очередь созданных при помощи власти крупнейших олигархических групп). Позже — за счет кредитного потока с Запада. Что позволит возродиться ей в этот раз? Можно предположить, что никто ничего уже возрождать не будет. К нам просто зайдут (когда все более или менее успокоится) крупные международные банковские игроки и просто перестроять под себя рынок. Отечественному капиталу придется смириться с потерей контроля над финансовой системой Украины — деньги к тому времени будут только у иностранцев.
Нет кредита — нет экономики
Деградация банковской системы и недоступность кредитов приведет к невозможности проводить модернизацию промышленных предприятий и к снижению их конкурентоспособности на мировом рынке (это к вопросу о необходимых инвестициях для выхода на европейский рынок).
Но хуже всего придется тем отраслям экономики, которые критически зависят от кредитования. Прежде всего это строительство, торговля и сельское хозяйство.
По оценкам Минагрополитики, на посевную не хватает как минимум 11 млрд грн. Этот прогноз был сделан еще до обвальной девальвации гривны, которая привела к подорожанию в полтора-два раза дизтоплива, агрохимии и семян. В этом году впервые за последние 15 лет ожидается сокращение посевных площадей — у селян не хватает собственных средств для закупки ГСМ и нет возможности взять кредит. Стоит ожидать возрождения давно забытых практик поставки селянам необходимых ресурсов в обмен на будущий урожай — мы вам дизтопливо сейчас, а вы нам собранный урожай через девять месяцев. Возрождение таких схем может иметь далеко идущие последствия: большая часть агрохолдингов обременены многомиллионными валютными кредитами и банкротство холдинга «Мрия» (сумма обязательств перед кредиторами — $1,3 млрд) — это только первая ласточка.
Еще сильнее деградация банков ударит по строительству. Ударит с двух сторон — девелоперы не смогут привлекать кредиты для возведения зданий, а потенциальные новоселы не смогут брать кредит для покупки жилья. Строительный рынок ожидает судьба автомобильного — падение более чем на порядок в сравнении с «докризисным» 2013 годом. Символом коллапса станут десятки, а может, и сотни недостроев. Построить многоэтажку можно будет только за собственные средства, что будет доступно очень немногим. Купить квартиру смогут только семьи, имеющие необходимые сбережения.
Побочным последствием краха строительного рынка, кроме повальной безработицы среди строителей и банкротства предприятий-смежников, станет стремительное снижение стоимости квартир в пересчете на доллары. Уже сейчас в областных центрах квадратный метр в новостройке стоит $200-250, а «однушку» можно купить за $10 тысяч.
О торговле автомобилями или бытовой техникой в условиях девальвации и схлопывания кредитования говорить не приходится.
Коллапс внутреннего рынка
Внутренний спрос, сокращающийся за счет падения реальных доходов населения, получит еще один мощный удар — с апреля резко повышаются цены на газ и отопление. С 1 марта — на электричество. И это только начало. Такие повышения будут осуществляться переодически в течение ближайших лет. Ответственность за неуплату также резко возрастет (вплоть до выселения и конфискации жилья).
Таким образом, из оборота на внутреннем рынке будут изъяты огромные суммы, которые перераспределятся в пользу энергокомпаний (и по большей части уйдут за границу в качестве оплаты за импортное топливо).
Зато бизнес энергетиков действительно получает шансы стать прибыльным.
Отдельно стоит сказать о политике заморозки заработных плат в бюджетной сфере и пенсий, а также о политике сокращений в сфере госзанятости. Это задает тон всему рынку труда. По итогам января этого года, средняя зарплата в Украине составила 3 455 грн. За год до этого украинец в месяц получал в среднем 3 148 грн. С учетом инфляции средняя зарплата снизилась более чем на 15%. Это самый маленький доход в Европе — чуть более $100!
При продолжении нынешней бюджетной политики ситуация вряд ли изменится — зарплаты будут заморожены, несмотря на любой уровень девальвации и роста цен. Это даже в чем-то хуже, чем в 1990-е: тогда цены росли, но росли и зарплаты, пусть и не такими высокими темпами. Раскручивалась гиперинфляция, но деньги в обороте были всегда. Сейчас же, с одной стороны, неизбежна инфляция издержек (из-за девальвации), с другой стороны, выполнение требований МВФ по контролю за денежной массой не дает наполнить экономику оборотными средствами. Поэтому доходы и населения, и бизнеса будут снижаться и дальше.
Бюджетная дыра
Несмотря на девальвацию гривны, резкий рост тарифов и замораживание зарплат и пенсий, дефицит госбюджета берет все новые высоты. По итогам января 2015 года, он составил 9,185 млрд грн, что в 5,7 раза больше дефицита по итогам января 2014 года. По итогам этого года, дефицит бюджета может быть рекордным за все годы независимости — около 100 млрд грн. При этом практически единственный источник финансирования дефицита — западная помощь.
Причины роста дефицита очевидны — недополучение бюджетом доходов из-за кризиса в экономике и войны в Донбассе. Кроме того, в целом бизнес все больше уходит в тень, снижая издержки за счет налоговой оптимизации. Также играет немалую роль и коррупционная составляющая (особенно на таможне).
В таких условиях правительство будет вынуждено все больше и больше урезать свои расходы, подрывая и без того сокращающийся внутренний спрос.
Махновщина
Наконец, еще один «привет из 1990-х» — кризис института собственности, который подвергся сразу нескольким ударам. Во-первых, всегда после революции много желающих «отнять и поделить» собственность «бывших». Крупнейшие финансово-промышленные группы страны постоянно находятся под угрозой раскулачивания — требования об этом звучат все более настойчивые. Одновременно, ввиду сокращающегося «пирога», олигархи ведут беспощадную борьбу за выживание между собой, вырывая друг у друга активы и право на коррупционную ренту. Они же отбирают бизнес у более мелких игроков. Связанные с нынешней властью ФПГ также хотят расширить свое влияние. Инициирование Игорем Коломойским реприватизационных процессов (в частности по Укррудпрому) – очень знаковый момент, который может дать старт масштабному переделу собственности.
Ко всему этому стоит добавить фактор наличия большего числа вооруженных отрядов, которые по заказу, а иногда и по собственной инициативе участвуют в переделе собственности.
В таких условиях, так же как и в 1990-е, формальные права собственности будут значить все меньше, теневых и понятийных договоренностей будет все больше. Об инвестициях и развитии в таких условиях никто думать не будет — главное выжить.
Билетом же на выход из этого круговорота взаимоуничтожающей борьбы всех со всеми может быть только продажа активов по любой цене внешним игрокам.
Время Балкан
В Украине у многих вызвала раздражение настойчивость, с которой Европа и МВФ намекали Киеву, что войну нужно быстрее заканчивать и договариваться с Россией. В то же время в этих советах была железная логика — при продолжении войны с перспективой расширения ее ареала все упомянутые выше тенденции резко обостряются и Украина проваливается в такое пике, из которого западным союзникам нас будет слишком дорого вытаскивать. Если вообще получится вытащить.
Поэтому стабилизация ситуации на фронте, соблюдение перемирия, по крайней мере позволят сделать кризис конечным в обозримой перспективе. Да, будет тяжело, но со временем падение прекратится, экономика нащупает дно и преобразуется в нечто новое.
При инерционном сценарии (все идет как идет, зона конфликта на востоке не расширяется, Украина ориентируется на МВФ и ЕС) можно даже приблизительно предположить, что это «новое» из себя будет представлять. Это, скажем так, «балканизация» страны. Мы будем похожи на страны Южной Европы — с еще не зажившими до конца военными ранами, с Косово, с Боснией, большой безработицей и маленькими зарплатами.
Эти страны в конце концов отыскали свое место в европейском разделении труда (например, поставки отдельных видов сельхозпродукции). Банковская система находится полностью под контролем транснационалов, так же как предприятия теплокоммунэнерго и значительная часть транспортной инфраструктуры. Крупного национального бизнеса в нынешнем украинском понимании этого слова нет (в нашем случае олигархи либо продадут свои активы, либо их у них отнимут в формате «борьбы с соратниками Януковича и сепаратистами», а потом вновь выставят на приватизацию). Значительная часть населения работает за границей, страна живет на переводы от гастарбайтеров.
Зато процветает сфера услуг, зеленый туризм, разрастаются природные парки. В сельских районах той же Кировоградчины уже сейчас можно проехать несколько десятков километров и не увидеть ни души, ни одного огонька в доме — работать негде и некому. Самое время расширять национальную сеть заповедников.
Впрочем, инерционный сценарий не единственный. Крупный бизнес, не удовлетворенный «балканским» сценарием (в котором ему места нет), может попытаться его сломать. Например, вывести ситуацию на восстановление «многовекторного» статус-кво — через достижения глобальных договоренностей с Западом и Россией. Через частичное возобновление программ помощи от Москвы. Либо, на крайней случай, через «глубокую децентрализацию» — когда промышленно развитые регионы оставляют у себя большую часть заработанного и выстраивают свои собственные отношения с Россией, что позволит им не столь сильно зажимать пояса, как остальной стране, и сохранить индустриальный потенциал. Правда, для этого нужно провести тектонический политический сдвиг в Киеве. Сил, готовых рискнуть это сделать, пока не видно.
Василий Яценко
http://reporter.vesti-ukr.com/art/y2015/n8/13509-konstruktor-budushcheho.html#.VP55c5OvQZh

"Britannica on the bathroom wall."

http://www.runivers.ru/doc/d2.php?SECTION_ID=6757&PORTAL_ID=6754
http://topwar.ru/3965-proekt-velikoj-finlyandii.html
http://www.apn.ru/publications/article18278.htm
Начнем с того, что свою независимость «маленькая и мирная» Финляндия получила совсем нелегитимно – декретом Совнаркома, т. е. правительства, никем в мире не признанного. Так же, как и большей частью населения страны. Не случайно впоследствии финны воздвигли памятник председателю Совнаркома Владимиру Ильичу Ленину, который и по сей день стоит в центре Хельсинки.
Стоит отметить, что в создание финской государственности внес свою лепту и другой отечественный деятель – император Александр Павлович Романов. В 1809 году Финляндия была отвоевана у Швеции, в составе которой была всего лишь провинцией. Зато русский царь дал ей статус Великого княжества, сейм (парламент), Конституцию, освобождение от налогов и многое прочее, в чем собственным подданным было отказано напрочь. Кроме того, Александр Павлович подарил свежеиспеченному Великому княжеству еще и Выборгскую губернию, завоеванную Петром I в 1710 году. В результате граница между сугубо российскими губерниями и Великим княжеством прошла по реке Сестре – сейчас это уже в городской черте Санкт-Петербурга. Государь всея Руси, таким образом, предвосхитил первого секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева, аналогичным образом подарившего Украине Крым. Царю Александру финны также поставили памятник.
Но в целом никакого чувства благодарности к России финны, получив в конце 1917 года независимость, не испытывали. И тут же поставили вопрос о «справедливых» границах.
Впрочем, поначалу финскому правительству было не до пограничного вопроса. Собственные финские большевики устроили в стране революцию, и началась гражданская война, в ходе которой и засияла звезда «великого финского патриота» – барона Карла Густава Маннергейма. Карл Густав, правда, был этническим шведом, финского языка не знал, считая его «языком прислуги». Он верой и правдой служил государю Николаю II, числился даже в его свите, дослужился в русской армии до генерал-лейтенанта и командира корпуса.
Но тут случилась революция (сперва – в России, а потом – и в Финляндии), и Маннергейм оказался во главе финской Белой гвардии. Своими силами справиться с красными ему, однако, не удалось, и он обратился за помощью к кайзеру Вильгельму.
Тот охотно выслал войска во главе с генералом бароном фон дер Гольцем, и совместными усилиями бароны разгромили финских красных к началу мая 1918 года. Слегка увлекшись, Маннергейм 15 мая объявил войну и Советской России (это, к слову, для тех, кто любит задавать идиотский вопрос: «Да разве могла маленькая Финляндия напасть на огромный СССР?»). Он публично заявил: «Я не вложу меч в ножны, пока не верну Финляндии Восточную Карелию! (нынешнюю Республику Карелию и Мурманскую область. – Прим. КМ.RU)». Финское правительство планировало присоединить к своей «маленькой и миролюбивой» республике еще и часть архангелогородских и вологодских земель, но эти мечтания грубо оборвал кайзер Вильгельм. Он сообразил, что если большевики на такие условия согласятся, их моментально скинут. А ни одно другое правительство в России не будет соблюдать Брестский договор, который был так нужен кайзеру.
Тем не менее, финские поползновения на Карелию продолжались, бои там шли до начала 1922 года, пока несколько окрепшая Красная армия не выставила оттуда финнов окончательно. Тем не менее, и после 1922 года практически все легальные финские партии считали, что существующая граница несправедлива, и необходимо восстановить «Великую Финляндию». Дальше всех зашла молодежная организация «Синемуста», пропагандировавшая «Великую Финляндию» вплоть до Енисея. Но и другие более умеренные партии с воодушевлением кроили шкуру еще неубитого русского медведя.
Сам Маннергейм пытался договориться с Гитлером и Пилсудским о военном союзе против СССР. Правда, поляки и немцы настолько не доверяли друг другу, что всерьез эту идею даже не обсуждали. Маннергейм искал союзников против России на противоположном конце земного шара – в Японии. Впрочем, японцы, даже воюя с СССР на Халхин-Голе, не стали объявлять ему войну – невзирая на такого потенциального союзника. Наконец Маннергейм попытался сколотить блок поскромнее – со Швецией и Эстонией. И это не так смешно, как может кому-то показаться. С учетом построенных в царское время батарей и размещенных на них тяжелых орудий, отошедших после 1918 года финнам и эстонцам, они полностью контролировали Финский залив и могли держать под огнем и Балтийский флот, и Кронштадт, и сам Ленинград.
Собственно, именно беспокойство близости финской границы непосредственно к ленинградским пригородам и двигало советским руководством в 1939 году, а вовсе не какая-то его сверхагрессивность. Причем советские представители неоднократно предлагали финнам гораздо большие территории взамен тех, что просили уступить в ленинградских предместьях. Финны отвечали не просто гордо, но скорее даже надменно и вызывающе.
Вопрос о том, кто кого спровоцировал, и кто сделал первый выстрел в конце ноября 1939 года, выяснить, наверное, не удастся никогда. Но, тем не менее, надо отметить, что, как ни парадоксально это звучит, финны были готовы к войне лучше советских войск. Еще в конце лета – начале осени Финляндия провела всеобщую мобилизацию, поставив под ружье чуть ли не 20% населения страны. А Советский Союз до сентября 1939 года вообще не имел всеобщей воинской обязанности (вот тебе и агрессивный красный монстр!). Были части постоянной боевой готовности, были многочисленные кадрированные части, т. н. «дивизии тройного развертывания». А большинство прочего мужского населения иногда собирались на сборы в территориальные войска – это называлось Всевоенобуч.

Палач финского народа
Среди патентованных палачей, злейших врагов финского народа - каяндеров, таннеров, свинхувудов - Густав Маннергейм занимает достойное, если не первое, место. Кто он, этот свежеиспечённый фельдмаршал финляндской армии?
Царский генерал, шведский барон, финский помещик, отъявленный мракобес и реакционер. До 1917 года он служил двум царям - Александру III и Николаю II.
Ратными подвигами сей вояка не отличался, но вот по части экзекуционных дел уже тогда подавал большие надежды.
Февральскую и особенно Октябрьскую пролетарскую революцию царский генерал Маннергейм, помещик и монархист, встретил со звериной ненавистью. Он чувствовал, что почва уходит из-под ног. Потом он исчез и вынырнул в Гельсингфорсе как организатор белогвардейских банд, правая рука другого финского реакционера - Свинхувуда. И здесь этот заплечных дел мастер развернул вовсю свои “способности”.
Рабочая Финляндия переживала тогда тяжёлые дни. Захватив в конце января 1918 года власть, финский пролетариат не был достаточно организован для решительной борьбы за победу социалистической революции. Сказалось отсутствие в Финляндии большевистской партии. Буржуазному правительству Свинхувуда удалось бежать на север, где оно формировало вооружённые банды, чтобы раздавить Финскую рабочую республику.
Белогвардейские отряды с помощью иноземных империалистов стремились уничтожить слабые вооружённые силы рабочей Финляндии - Красную гвардию. Рабочие, трудящиеся массы Финляндии повсюду оказывали мужественное сопротивление белогвардейским отрядам. Финские пролетарии и пролетарки героически отбивались от наседавших банд барона Маннергейма. Но силы были неравны. За спиной белогвардейских полчищ стоял мировой капитал, стояли империалисты разных стран, которые, несмотря на вражду между собой, дружно спешили на помощь финским помещикам и капиталистам. И в те дни генерал Густав Маннергейм показал, на что он способен, когда речь идёт не о войне с регулярными войсками, когда перед сим “доблестным мужем” - плохо вооружённые, необученные рабочие отряды или безоружные трудящиеся - старики, женщины, дети.
История знает немало примеров лютой жестокости, свирепейшей расправы с восставшими рабочими, крестьянами. Но то, что произошло в февральские, мартовские и апрельские дни 1918 года в Финляндии, превосходит даже деяния палачей Галиффе и Тьера в дни Парижской Коммуны.
Маннергейм и его банды - “мясники”, как их называли трудящиеся Финляндии - поставили перед собой одну цель: физически уничтожить цвет народа, цвет рабочего класса. Расстрелы и пытки раненых, истязания захваченных в плен, издевательства над безоружным противником применялись безудержно белогвардейцами, которыми руководил Маннергейм.
В городе Люлю белогвардейцы захватили председателя рабочего союза. “Мясники” отвели его на озеро, на лёд. Там опускали несколько раз в прорубь. Потом отрезали палец и пытались жечь затылок. Затем несчастного расстреляли. Но зверям в офицерской форме и этого не было достаточно. Они взяли профсоюзную книжку убитого, прибили её гвоздями к его груди и принялись возить труп на санях по деревне.
При захвате белогвардейцами местечка Варкаус ими было расстреляно, как позже выяснилось, около 400 рабочих. 60 трупов было спущено в прорубь. Палачи решили сперва расстрелять каждого десятого человека, но при выборе расстреливали, главным образом, неугодных хозяевам рабочих.
Бравый генерал Маннергейм собирался с помощью иностранных империалистов в две недели покончить с рабочей Финляндией. Но оказалось не так просто разбить Красную гвардию, пусть плохо вооружённую, плохо руководимую, но сильную духом, верой в правоту своего дела. Рабочие Таммерфорса дрались в самом городе, отстаивая квартал за кварталом. Многие дома представляли собой укреплённые маленькие крепости, которые надо было брать с боя. Таммерфорс пал лишь после 12-дневной осады, жесточайшей бомбардировки тяжёлой артиллерией, которую белогвардейцы получили от своих заграничных хозяев, после трёхдневной борьбы в самом городе.
Ворвавшись в город, белогвардейцы стали прежде всего расстреливать без разбора всех, не щадя даже раненых. Всех предварительно раздевали донага и отводили к забору у железнодорожной станции, где расстреливали группами.
Взятие Гельсингфорса банда Маннергейма ознаменовала новыми чудовищными зверствами.
Финская газета “Вапаус” писала о казни красногвардейцев, захваченных в пригороде Тель, возле Гельсингфорса: “Одному выкололи глаза, другому отрезали уши, третьему - продавили череп так, что мозг вытек. Для увеличения страданий несчастных, пока пытали одних, другие должны были смотреть. Наконец, натешившись вдоволь, белые расстреляли свои жертвы.”
В Гельсингфорсе происходили массовые избиения жён и детей рабочих на улицах. Больше всего женщин и детей пало на так называемом “Длинном Мосту”, отделяющем центр Гельсингфорса от рабочего квартала. Контрреволюционеры требовали, чтобы находящиеся по ту сторону моста красные сдались, но последние ответили отказом. Началось сражение. Белогвардейцы выставили впереди жён и детей рабочих, и на мосту были нагромождены целые горы трупов. Стоны несчастных матерей и детей покрывали треск пулемётов и ружейные залпы...
В Абских казармах находилась большая толпа женщин и детей, бежавших в столицу из мест, где происходили сражения. Окружив казармы, белогвардейцы подожгли их и не выпустили оттуда ни одного человека - все они погибли от пуль, задохнулись в дыму или сгорели.
По окончании сражения белогвардейцы приступили к облавам, всюду искали красных, арестовывали их и сотнями предавали казни. В Свеаборге большая партия красных, согнанная в баржу, была вывезена в море и потоплена артиллерийским огнём.
40 тысяч трудящихся погибло от рук головорезов Маннергейма в 1918 году. 15 тысяч революционных рабочих умерло от голода и холода в концентрационных лагерях. После захвата власти финляндская буржуазия бросила в тюрьмы 90 тысяч человек, в том числе много женщин и даже подростков в возрасте 15-16 лет. Свыше трёх процентов населения было осуждено, приговорено к каторге.
Где были в это время лондонские, нью-йоркские, парижские поборники культуры, цивилизации и гуманности? Что-то не слышно было их голоса в защиту финских пролетариев..
Наоборот, вся мировая буржуазная печать воспевала преступные, чудовищные деяния генерала Маннергейма, палача финского народа. А благодарные финские капиталисты и помещики возвели своего спасителя, бездарного, тупого генерала, в высшее военное звание - звание фельдмаршала. Он сделал карьеру на костях и крови финского народа.
После окончания гражданской войны в Финляндии генерал Маннергейм хвастливо заявлял, что не вложит своей шпаги в ножны, пока не завоюет Ленинград..
Это он был инициатором и вдохновителем всех этих именуемых финляндскими официальными кругами “частных” походов и экспедиций белогвардейских банд на территорию советской страны: похода на Олонецк весной 1919 года в сотрудничестве с империалистами Англии и Франции; похода финской белогвардейской банды в Ингерманландию для организации там мятежа осенью 1919 года; похода финской офицерщины в 1921-1922 г.г. в Карелию. Все эти походы и экспедиции Маннергейма хорошо памятны трудящимся Карелии, они стоили карельскому народу сотен и тысяч жизней.
Палач Маннергейм создал в Финляндии - кстати говоря, с благословения социал-демократических проституток вроде Таннера, Пуро и других “деятелей” II Интернационала - классовую белую гвардию, шюцкор, из сынков капиталистов, помещиков, чиновников и кулаков. Шюцкоровцы имеют специальное назначение - охранять буржуазный порядок от возможных выступлений пролетариата. Провинциальные штабы шюцкора являются исполнительным органом по расправе с левыми рабочими, интеллигентами, по убийству коммунистов.
Почти два десятилетия Маннергейм, разъезжая по столицам империалистических держав, оптом и в розницу распродавал Финляндию, делал всё для того, чтобы малую Финляндию сделать большим антисоветским плацдармом. Патентованный палач, он по совместительству выполнял роль поджигателя антисоветской войны.
И сейчас, когда финский народ, не желая служить пушечным мясом для империалистических антисоветских целей, создал своё Народное Правительство и с помощью дружественной Красной Армии хочет освободить свою страну от палачей и угнетателей, зловещая фигура Маннергейма снова выплыла на поверхность. Снова пошли в ход испытанные маннергеймовские методы умиротворения финского народа. Уже сообщалось, что белофинны, отступая под натиском Красной Армии, в составе которой действует финский народный корпус, жгут, уничтожают всё на своём пути, уводят население. А там, где население уходить не хочет, - расправа коротка: жителей убивают. Пытаются расправиться так, как расправлялись в 1918 году. Но зверям-шюцкоровцам больше не удастся торжествовать. Их песенка спета. Нынешние зверства - это акт отчаяния взбесившихся, потерявших облик человеческий садистов.
Никогда финский народ не забудет зверского истребления своих лучших сынов и дочерей в 1918 году. Двадцать с лишним лет горит в сердцах трудящихся Финляндии неугасимая ненависть к палачу в генеральском мундире и его банде. Теперь час расплаты настал. Кара народа настигнет палачей, угнетателей и эксплуататоров. И не помогут им друзья из правящих кругов империалистических стран.
Густав Маннергейм был в большой дружбе с незадачливыми министрами и генералами панской Польши. Он ездил в гости к Беку и другим, ненавистным польскому народу, правителям. Сейчас Бек и другие сановники бывшего польского государства выброшены за борт истории. Лавры Бека, Рыдз-Смиглы не давали покоя палачу Маннергейму и его друзьям. Ну что же, сейчас финский народ, руководимый своим Народным Правительством, сбросит этих зверей в мусорную яму. Туда, и только туда им дорога!
Я. УШЕРЕНКО.