akacha · 16-Ноя-13 21:54(11 лет 1 месяц назад, ред. 16-Ноя-13 22:14)
Verdi - Aida / Верди - Аида Год выпуска: 15.11.2013 Жанр: Opera Продолжительность: 2:54:12 Язык: итальянский Режиссер: Olivier Py Исполнители:
Luciana D’intino.......Amneris Oksana Dyka.............. Aida Marcelo Alvarez..........Radamès Roberto Scandiuzzi......... Ramfis Sergey Murzaev.......... Amonasro Elodie Hache.........Sacerdotessa Oleksiy Palchykov..........Un Messaggero Paris Opera Orchestra and Chorus Philippe Jordan......... Conductor Доп. информация: Запись трансляции осуществлена Mauricelugher, за что ему grazie mille Качество видео: HDTVRip Формат/Контейнер: TS Видео кодек: MPEG2 Аудио кодек: AC3 Видео поток: 1920 x 1080, 17.5 Mbps, 25,0fps Аудио поток: AC3 5.1, 384 kbps, 48,0kHz
Только успела обрадоваться, как узрела режиссёра: Оливье Пи, о боже. Однако же скачать и послушать всё равно очень хочется... надеюсь, по крайней мере, что дворец фараона не представлен им в виде бардака, и Радамес нетрадиционной ориентацией не страдает? А то "Кармен" в его постановке это полный абзац, картина Репина "Приплыли".
Но ради Альвареса-Радамеса качать всё равно стоит, какую бы там хрень этот супер-режиссёр опять ни наворотил... Акаша - милле грация!!!
Безмерно благодарю за уникальную возможность соприкоснуться с таинством рождения истинного искусства - редкой оперной жемчужины в великолепной золотой оправе. Этот роскошный подарок презентовала Опера Бастилии, вновь вернув в репертуар знаменитый шедевр Верди после полувекового перерыва. Столь солидный срок предполагал масштабное возрождение «Аиды» с учетом юбилейных чествований ее создателя. И результат превзошел самые смелые ожидания! Сценография Пи очень "конструктивна"и переполнена экспериментаторскими изощрениями, но явно лишена цельной концепции. Не желая конкурировать с помпезно аутентичными «египетскими» монолитами Дзефирелли, Пи предпочел продемонстрировать универсальность сюжетной доминанты «Аиды», сформировав исторически условное, эклектичное пространство, синтезирующее эстетику позднего неорококо, арнуво первой мировой войны, элементы современности. Однако фокусировка сюжетной драмы хронологически смещена и ориентирована на европейский цивилизационный контекст. Пи иронично и своеобразно демонстрирует лик современной Европы в эпоху ее колониально-националистической юности (этакого «капиталистического империализма»), но юности нездоровой, унаследовавшей недуги своих предшественниц, в том числе и древнеегипетской цивилизации. Однако этот медленный распад старательно замаскирован и скрыт за фасадом золотых дворцов, роскошных ренессансных палаццо и колоннад, усердно натираемых и уберегаемых от любой социальной «пыли» флегматичными уборщицами, которые невозмутимо орудуют швабрами и создают эффект неизменного блеска. Навязчивое, буквально, агрессивное сценическое господство золота объективизирует, как заметил сам Пи, финансовую и политическую власть в ее абсолютном выражении. Любопытным сценическим символом стал итальянский триколор, противопоставляющий национально-освободительные идеалы молодого Верди-патриота и слепую жестокость австрийского абсолютизма. Центральная динамическая линия 1 акта – идея войны – трансформируется весьма оригинально. Очевидно, что причиной войны стали политика вооруженной борьбы с политической оппозицией и милитаристские амбиции религиозной и военной элиты «египтян», поскольку оригинальный вариант известия о положении на «эфиопской» границе был уничтожен, и, возможно, был абсолютно мирным. Нарочитая камерность массовых сцен, аскетизм декоративного антуража лишь подчеркивают концепцию Пи, противопоставляют ее традиционным стереотипам. А безликие блондинки в черных платьях и солдаты в камуфляже иронично указывают на нивелирование индивидуальности, ее растворение в серой массе. Лишь Аида отказывается от парика – своеобразного мировоззренческого атрибута этого чуждого ей общества поработителей. Идеологические стандарты этого общества декларируются на плакатных лозунгах патриотичных граждан: национализм, колониализм, смерть «чужакам» и прочая ксенофобская демагогия. И вот - правитель инициирует войну, хотя является марионеткой религиозной и военной касты. Верховный жрец вообще ненавязчиво ассоциирован с понтификом, а его свита – с католическим духовенством. И благородный Радамес , получив благословение «Папы», открывает военный поход, эффектно расположившись на танке образца этак 1916 года. Чествование его военного триумфа ограничилось старательной чисткой триумфальной арки, увенчанной не традиционной квадригой, а дядькой-солдатом с автоматом. И награда Радамесу была преподнесена своеобразная в виде поцелуя дамы в балетной пачке, которая успела заполнить балетную интермедию классическим танцем в партнерстве с «камуфляжным» солдатом. Вероятно, балерина символизирует искусство и красоту, также неразделимую с вездесущей милитаристской идеологией. Пи, явно злоупотребляя своим режиссерским статусом, цинично демонстрирует полноценную панораму войны, и скудно оформляя камерное торжество победителей, и освещая трагедию проигравших, чьи трупы с методичным равнодушием «складируют» и химически обрабатывают солдаты. Также нарочито скромно была презентована группа пленных, состоящая из нескольких изнуренных граждан весьма интеллигентного вида, скорее, представителей политической оппозиции или несчастных жителей нацистского гетто, а не эфиопских аборигенов. После их депортации, обеспеченной Радамесом, он в преддверии свадьбы с Амнерис спускается с золоченых, дворцовых высот власти, терзаемый любовью к Аиде. Спасая ее жизнь, он добровольно принимает роковую участь, награждая ревнивую Амнерис презрительно-торжествующим взглядом. Особенно "оригинальна" сцена религиозного суда, оформленная в традициях заседаний святой инквизиции или Ку-клукс-клана. К счастью, членом духовного собрания не стала дама в венце Богоматери, символизирующая, вероятно, единство государства и церкви, власти и Бога. Политический отступник, проявивший свободу воли, гуманизм и человечность, Радамес обречен. Триумф его благородного героизма и самоотверженной преданности Аиды ждет их в общей могиле "эфиопских" солдат, таких же жертв политической несправедливости. И столь концептуально "перенасыщенная", идейно хаотичная сценографическая "эстетика" является неоднозначной оправой для безусловно роскошного вокального содержания. Дыка в партии Аиды продемонстрировала весьма добротный уровень технического мастерства и бодряще свежее, относительно сбалансированное звучание. Компактная структура ее ясного сопрано с округлой, мягко наполненной матовой центральной фактурой украшена приглушенными серебристыми переливами. Нижнерегистровое звучание весьма плотное, однородное, тембрально густое. В верхней тональности голос частично утрачивает стабильность и целостную гармонию. Статность и зрелая красота верхних нот (характерная, например, для звучания Урманы в аналогичной партии и указывающая на завершенную, полноценную очерченность голоса) Дыка, увы, не демонстрирует. И периодически ее сопрано отмечено излишней резкостью, отсутствием красивых, протяжных пиано, мелодически актуальных в Вердиевских тесситурах. Вообщем, исполнение не дилетанское, а крайне приятное, но не блестящее. Сценографический образ Аиды очень статичен, эмоционально скуп и условен. Органичности психо-эмоциональной динамики Аиды, увы, не ощущается. Впрочем, легкий налет инфантильно капризной мимики и пластической скованности Дыки я наблюдала еще в валенсийской постановке «Тоски» центра искусств королевы Софии. Дивным партнером Дыки в партии Каварадосси был тогда Альварес. В этой парижской премьере «Аиды» он блистает в партии Радамеса. Я наслаждалась аналогичной его работой в постановках ROH (тоже премьерной, в обновленной «самурайской» сценографии МакВикара) и МЕТ. На сей раз он вновь пленил непревзойденным синтезом проникновенной чувственности и благородного мужества, гармонично свитых в эффектном мелодическом орнаменте партии Радамеса. Феноменальное техническое мастерство и уникальное качество дыхательного контроля обеспечивают восхитительную непринужденность звукоизвлечения , чарующую пластическую гибкость голоса и свободную кантилену. Маневренный, ритмически пульсирующий звуковой поток изысканно струится в плавных легато и растворяется в прозрачно чистых пиано, особенно пленяющих своей неотразимой красотой. Именитая ария «Celeste Aida» была исполнена им великолепно, в возрастающей динамике, с гармоничными эмоциональными акцентами и тонкой нюансировкой. Но кульминационное эстетическое украшение музыкального полотна этой оперы - «La Fatal pietra», концентрирующая скорбную красоту и щемящую грусть Радамеса. В дивном, проникновенном исполнении Альвареса это ариозо трогает до слез. Шарм, тембральная красота голоса Альвареса, фактурно объемного, украшена мягкой очерченностью внешнего контура, богатой золотисто дымчатой структурой и восхитительно теплым, ровным сиянием центрального акцента. Восхищает красивое, уверенное владение верхним регистром и покорение верхних нот без избыточного форсирования или резких межрегистровых границ. Совместные дуэты Альвареса и Дыки, особенно, в конце 3 акта и в оперном финале акцентируют блестящее вокальное мастерство тенора, его прям таки латинскую щедрость эмоционального и звукового богатства и чарующую, непринужденную тембральную игру. А вот сопрано меркнет и звучит немного незрело, чрезмерно сосредоточенно. При этом гармоничности совместного звучания, чуткости к партнеру Дыка проявила немного. Кстати, эта очевидная диспропорция в качественном уровне исполнителей была отмечена и критиками, покоренным скорее не Аидой, а ее возлюбленным. И безупречный вокальный портрет военачальника созвучен благородной, умеренно экспрессивной сценической зарисовке Альвареса. Радамес в его трактовке в первую очередь влюбленный мужчина, вынужденный скрывать свою страсть к женщине, чуждой его миру, обществу, социальным стереотипам. Он не обременяет свой персонаж геройской бравадой. Радамес честно выполняет свой военный долг, но зов его сердца довольно быстро укрощает колебания в момент выбора между любовью и идейной патетикой. И Альварес лишает Радамеса даже признаков обольстительного лицемерия в отношении Амнерис. Однозначно холодной, демонстративной отчужденностью Радамес отсекает любовные притязания принцессы. И как трагичен его герой, осознающий как масштаб жертвы Аиды, так и свою беспомощность в схватке с Роком, губящим Аиду. Браво, маэстро Альварес, великолепная, высокопрофессиональная работа, не уступающая работе признанных мэтров! Амнерис в исполнении меццо-сопрано Д’Интино ассоциирована, скорее, со зрелой, а не с царственной дамой благодаря плотному, затемненному звучанию практически во всем регистре. Однако именно блеска, полноценного освещающего верхний регистр, было, на мой взгляд, недостаточно. Монотонность звучания лишила вокальный образ Амнерис ее страстной чувственности, мук пылкой ревности, импульсивности, мстительной одержимости, горького сожаления. Довольно монохромная фактура голоса итальянской солистки не сравнима, например, с величавым звучанием Бородиной. Вообщем, чрезмерно флегматичный характер, как вокальный, так и сценический, хотя цельный в своем лаконизме. В целом, особое обаяние и сумрачная красота тембра Д’Интино очаровательна. Дивно хорош Мурзаев в партии Амонасро. Он продемонстрировал достойное, лишенное резкости звучание высокой гибкости и благородно сдержанное, немного схематичное сценическое воплощение мятежного вождя. Наслаждение дарит исполнитель партии первосвященника Скандуцци. Великолепный, смолянисто густой бас, вальяжно мягкий, с плавными внешними контурами и легкой медовой ноткой. И образ отстраненно высокомерного и властного «серого кардинала» Рамфиса также очень гармоничен. Великолепная работа хора радует цельностью, гармоничным синтезом монументальной торжественности и интимной камерности. И, безусловно, блистательная дирижерская работа Жoрдана, одного из моих любимейших дирижеров. Интеллектуальный и благородно вдохновенный стиль дирижирования швейцарца схож с актом служения искусству, а не с эффектным жонглированием партитурными красотами. Прошу прощения за мою многословность! Мои восторги даже в результате строгой селекции все же образовали целый трактат. Чтож, пусть это послужит лучшим доказательством того, что даже эта "тоталитарная" версия «Аиды» достойна великой музыки Верди, щедро одаривая неподдельным эстетическим удовольствием от ее музыкального наполнения ! И глумление над сюжетной канвой не способно умалить этой живой красоты.
61789971Наполеония
С возвращением!
Без Вас тут скучно было . Мы Вас Альваресом приманивать будем .
pbochkov
Salut!
Рада радовать! Особенно Вашу досточтимую персону!
Надеюсь, Вы круглосуточно не сидели в засаде, ожидая моих комментариев? И, надеюсь, Вы не разочарованы? Искренне приятно, что Вы так внимательны к моему скромному мнению. Кстати, Альварес в партии Радамеса восхитил не только меня, но и музыкальных критиков. И потому настоятельно требую, чтобы приманивали мастерством Альвареса почаще - хорошего много не бывает! Любопытно, а что Вас привлекло к этой версии "Аиды"? Или, о, чудо, наши мнения об этой постановке солидарны или, по крайне мере, не противоречивы?! И, кстати, предлагаю не захламлять тему нашей "личной перепиской". Пожалуйста, пишите мне в ЛС - обещаю, скучать не будете.
Народ, а чего безмолствуете?
Отписали бы, кому что понравилось или наоборот... По моему скромному мнению - прекрасный вокал, особенно мужская часть и хор, своим качеством затмевает и в конечном итоге заставляет забыть и не замечать режиссёрский шизоидный бред, хотя последний настойчиво лезет в каждой мелочи. Альварес бесподобен, как всегда, а вот дамы как-то не впечатлили... прохладные они обе, не слышно в их исполнении, что это соперницы, не поделившие мужчину. Оксане над образом ещё работать и работать... Мне ещё очень понравился персонаж, который обыкновенно мне лично мало симпатичен - Амонасро. Он частенько представляется чем-то вроде жёсткого секретаря парторганизации: раньше думай о Родине, а потом о себе... а в исполнении Мурзаева чувствуется отец прежде всего, несмотря на тот же текст. Режиссура полна тонких и толстых намёков, аллюзий и ассоциаций, но все они убиваются напрочь нелепым реквизитом.
Месьё Пи, наверное, классы по истории архитектуры прогуливал или не брал никогда, а то бы он и сам заметил несуразицу размеров декораций по отношению к актёрам: сцена более всего напоминает иллюстрации к повести Успенского "Гарантийные человечки", или американское кино-фэнтези "Добывайки".
А дешёвый сусальный блеск завершает образ: что-то вроде большого письменного стола в кабинете начальника среднего калибра, безвкусно декорированный подставками "под бронзу" для канцелярских мелочей в виде танка, лесенки, колонн и т.п.
(Такое обычно дарят вскладчину подчинённые на ДР или НГ.)
И по этому столу передвигаются поющие человечки. )))
Смысла куклуксклановского пылающего креста я постичь так и не смогла, но пылает он довольно уютно - навроде электрокамина. А пластмассовые "трупы" и вовсе напоминают уличные украшения на Halloween в Штатах...
Koshkamurka , я свое скромное мнение уже разместила чуть выше.
Присоединяюсь к Вашей оценке работы солистов. Альварес воистину продемонстрировал великолепный, завораживающий красоты вокал. Неудивительно, что зал осыпал его самой громкой овацией. Мурзаев успел покорить меня образом Жерара, достойно презентованного на этой же парижской сцене и также в партнерстве с Альваресом. И снова достойная работа русского баритона. Скандуцци также был великолепен! Роскошный Рамфис. Д'Интино успешно исполняла партию Амнерис, например, в 1999 г., в 2006 г. Однако уже в парижской премьере "Джоконды" в этом году (кстати, тоже украшенной блистательным Энцо-Альваресом) былой свежести и блеска в ее голосе не ощущалось. Увы, эта неумолимая тенденция. Любопытно, что Ла Скала предложила ей великовозрастную партию Азучены во втором составе "Трубадура", планируемого на весну 2014 г. В этой тесситурной категории ее затемненное меццо будет, на мой взгляд, весьма органично. Кстати, для исполнения партии Манрико приглашен Альварес. А в партии Ди Луна напомнит о себе Нуччи.
Замечу, что в режиссерской концепции Пи удельный вес оригинальности довольно незначителен. Подобные мобильные золоченые конструкции он уже использовал в постановке "Сказок Гофмана". Конечно, дворцовой помпезностью ренессансного палаццо он тогда пренебрег. А "богатый" символический арсенал он отчасти сформировал благодаря беззастенчивой компиляции режиссерских зарисовок своих коллег. Брегенцкая "Аида" 2009 г. в режиссуре Вика вообще, похоже, была избрана Пи для детального "препарирования". Циничных аналогий с этой версией вердиевской оперы не счесть. К счастью, Пи все же заменил баллистическую ракету Вика на танк. Но дама в христианском венце, безлико унифицированные блондинистые женские образы, навязчивый "клининг", гротескная жестокость военных, аллюзии на "прелести" авторитаризма - эти стереотипные образы он не счел необходимым творчески модифицировать. Более трудоемким, я полагаю, будет выявить различия, чем сходства этих постановок. А куклуксклан, вероятно, просто расширил аллегорическую панораму различных форм социально-политического экстремизма - исключительно из целей иллюстративной наглядности. Ксенофобия, тоталитаризм, национализм, шовинизм, милитаризм... Пи был щедр, ослепляя золоченым декором, и посчитал нескромным упорядочить режиссерский концепт и уступить доминированию конкретной идеи. Он предлагает коктейль из сотен ингредиентов, не заботясь о вкусе исходного продукта. Зато господа-солисты и Жордан порадовали. Браво!
ну елки-иголки! и тут какой-то дядька с бронхитом приперся на оперу! ))))
Оксана не понравилась своим вокалом .
спасибо большое за возможность посмотреть эту замечательную постановку, хоть и спорную.
У Пи есть прекрасные постановки. Это прежде всего ЛУЛУ Берга - подлинный шедевр, в котором гармонично соединились экспрессионизм музыки с экспрессионизмом сценографии.
Господа.Поклонники оперного искусства.Станьте на раздачу ПОЖАЛУЙСТА.Очень хочется послушать и посмотреть сей оперный шедевр.Спасибо.Информация бесценная.
. Мы Вас Альваресом приманивать будем 
. 
