Пианистка / La Pianiste (Михаэль Ханеке / Michael Haneke) [2001, Германия, Франция, Польша, Австрия, драма, музыка, DVDRip] MVO + Original Fra + Sub Rus

1. Роль матери Эрики изначально предлагалась актрисе Жанне Моро.
   
2. В фильме исполнительница главной роли Изабель Юппер играет на пианино сама. В прошлом актриса в течение двенадцати лет обучалась игре на пианино.

   ---

   Скачать семпл

Режиссёр Михаэль Ханеке сказал о своём фильме: «После выхода романа,критики обвинили Эльфриду Елинек в пропаганде порнографии.Меня (в отличие от них) не интересует порно,я хотел сделать НЕПРИСТОЙНОЕ КИНО».
В фильме исполнительница главной роли Изабель Юппер играет на Пианино САМА.В прошлом актриса в течение двенадцати лет обучалась игре на пианино.
Премьера «Пианистки» состоялась 14 мая 2001 года в рамках Каннского кинофестиваля.Картина участвовала в основном конкурсе.
Режиссёр Михаэль Ханеке удостоился ГРАН-ПРИ Фестиваля,а исполнители главных ролей Изабель Юппер и Бенуа Мажимель получили НАГРАДЫ как ЛУЧШИЕ АКТЁРЫ.

3 октября 2008
meduza gorgona
Не буди спящую собаку!

Австрийская авторша Элинек, — она же рояль в кустах, написала правдивую и дотошную книжку о том, как сходят с ума. В книжке методично и поэтапно объясняется как Эрика от раннего пубертата до Эрики средних лет, была выбрана жестокой судьбой, для странных и жестоких ее опытов. И так как любая экранизация всегда страдает недосказанностью, лучше прочесть книжку, а потом смотреть кино. А не наоборот, как было у меня.
Так вот, конкретно Ханеке и команда хотели показать сколько в мире есть разновидностей психических отклонений. То есть их разнообразие поражает воображение. Сколько людей, столько и отклонений.
Есть люди, вполне безобидные на вид, а внутренне совершенно сдвинутые. То есть такие, по которым никогда не скажешь, что они шизофреники… Такие люди как Эрика.
Люди абсолютно потерянные для общества, но обладающие сознанием и хитростью, чтобы это скрыть.
Ханеке взялся за глубокую вещь, смысл которой показать весь спектр гниющих чудовищ самой обычной личности. Причем не только ее, Эрики, личности. Есть абсолютно беспринципная и жестокая мать, которая сознательно и со времен ее детства, вбивала дочери ее осиновый кол в задницу. Есть юный Вальтер, который наблюдая весь ужас падения в бездну своей учительницы, охмуряет ее только ради любопытства. Есть люди на улицах и в домах — тупые зомби, у которых под ногтями остатки пищи и которые зачем-то едят за троих. На всякий случай. А есть и поживее — те, которые на городской окраине устроили мини-квартал красных фонарей. Эти выуживают последнюю мелочь у австрийских похабных мужиков. А те, копят зарплату месяцами и спускают в маленькие щели под стеклянными экранами пип-шоу…
В таком мире, где Эрика Кохут, мечтавшая стать солисткой, за недостатком талантов, стала обычной учительницей. Люди, которые приходят слушать «великую» музыку, сами в ней ничего не понимают, а только своих несозревших отпрысков заставляют зачем-то, днями напролет долбить по ненавистным клавишам. Такие люди в этой книге-живущие по карточкам — еще социалистической машины остатки. Такие люди имеют в своем распоряжении небольшие радости. И одна из них музыка. Но музыку эту никто терпеть не может. Все знают, что Вена — столица великих композиторов. А следовательно репутации соответствовать надо и поддерживать ее иногда.
Так что Эрика со своими уроками музыки — это как та танцовщица, что не умела танцевать. В сущности, музыка и сломала ей жизнь. В книге об этом написано, а в кино нет.
Есть в кино моменты шокирующие настолько, насколько даже сама Элинек не претендовала. Ее задача была рассказать ужасную историю. У Ханеке — показать ее и шокировать всех! Все со своими задачами справились. Причем на все 100%.
6 марта 2010
Esprit Remuant
Поймите правильно..
Ханеке особо не церемонится со зрителем, заостряя восприятие действия с самого начала. Входит Эрика, настороженная, будто готовая защищаться. И атака со стороны матери не заставляет себя долго ждать: «Эта тряпка слишком яркая. В твоем возрасте пора знать, что тебе идет, а что нет!». Дочь слаба перед ней, лишь пульсирующая ярость, запрятанная в самые сокровенные уголки души, томящаяся там годами, придает ей временную силу. После высшей точки накала идет спад — и вот уже Эрика, подобно провинившемуся ребенку, с по-детски несдерживаемыми, искренними слезами на бледном лице склоняется перед тираншей: «Прости, мама, прости». Такая инфантильность удивляет, тем более напрягает тот факт, что эти две дамы (дочке около 40, маме — за 60) спят в одной комнате на рядом стоящих кроватях. И вовсе не из-за проблем с жилплощадью. Эта важная для понимания образа главной героини сцена заканчивается ключевыми словами персонажа Ани Жирардо: «Хочешь, чтоб твои ученики обошли тебя в музыке? Никто не должен быть лучше тебя. Не будь растяпой».
Не случайно в фильме речь идет о профессоре венской консерватории. Настоящее классическое музыкальное (да и не только) образование — это нелегкий труд. И, прежде всего, в моральном плане. Один из побочных эффектов — подавление, коверкание личности. Посмотрите на юную ученицу Эрики — да наверняка это она сама пару десятков лет назад. Добавьте к этому бессильную желчность и нереализованную амбициозность матери, проецирующей своих демонов на дочь, и отца, о котором сообщается лишь, что он умер в сумасшедшем доме. Тогда вы поймете, что до «сумерек разума» путь тут действительно более чем близкий.
Практически отсутствие косметики, пучок, одежда нейтральных тонов (длинная юбка, блузка, пальто, туфли без каблуков). Для привычного образа «училки» только очков не хватает. С учениками строгая, сдержанная и будто вечно уставшая, далекая от них. Минимальное проявление чувств даже при исполнении столь любимой ею музыки. Ее царственная возвышенность, фасадная безупречность действительно могут покорить впечатлительного юношу.
Любит ли Вальтер Эрику? Да, по крайней мере, он был влюблен. Пылко, безрассудно. И она его любит. Только не умеет. Не знает, как. Для героини существует либо подчинение, либо доминирование, но нет того золотого срединного состояния, к которому сначала стремится ее поклонник. Искаженность понятий Эрики проявляется в гипертрофированной форме (сцены сексуального характера, неадекватный поступок по отношению к ученице). Проблема извращения чувства, его трансформации из «светлого» в грязное, порочное, болезненное. Но у Эрики в исполнении блистательной Изабель Юппер это не есть следствие сознательного рассудочного поведения взрослого человека. Все дело в личности, вернее, в ее отсутствии.
Героиня не способна к доверительным отношениям, а когда и пытается снять маску перед Вальтером, то встречает непонимание со стороны молодого человека, который слишком шокирован изнаночным миром своего идола. Эрика поразительным образом раскрывается в эпизоде с чтением ее письма: «Я ждала тебя.. Отныне приказания мне отдаешь ты..». Вот она, истина. И ей самой страшно слышать личное признание, ей нелегко дается такая откровенность. И за этим следует момент с матерью, когда дочь бросается на нее со словами «Мама, дорогая, я люблю тебя!», а в ответ получает шлепок: «Ты совсем спятила?! Прекрати!… Я тоже люблю тебя». Вот она, любовь. Вальтер не может помочь героине и в итоге сам переживает состояние неправильного восприятия отношений между людьми.
Бездвижна, слезы на глазах, вдруг рот искривляется секундным всплеском обиды пополам с гневом и удар ножом в область собственного сердца — так профессор Когут в буквальном смысле ставит точку в своей хромой любви и растворяется на улицах шумного города, где, по сути, и не осталось уже места возвышенному благородному чувству.
8 из 10
5 октября 2010
RGDOL
А какой «скелет» в вашем шкафу?
Очень долгое время откладывала просмотр этого фильма именно из-за накрученного мнения о какой-то неверятной «извращенности`и «порнографичности», однако, наконец посмотрев, не обнаружила там ни первого, ни второго. Наличие в фильме сцен сексуального характера (а стоит заметить, что таковых там не так уж и много) совершенно не говорит о его «невероятной извращенности».
Фильм-драма, драма одиночества, непонятости и борьбы мужского и женского начала, и, конечно музыка.
Посмотрите вокруг: а знаете ли вы о чем думают и мечтают люди вокруг, друзья, коллеги, даже самые ваши близкие люди? О чем мечтаете лично вы в своих самых сокровенных фантазиях и главное- ести ли рядом с вами человек, который готов это с вами разделить?
Главная героиня — женщина несомненно одаренная и незаурядная, однако мы готовы простить Ван Гогу отрезанное ухо, ибо все гении чуть-чуть «не в себе», но спешим навесить ярлык «больной извращенки» безызвестной преподавательнице консерватории.
Перед нами история женщины, выросшей и живущей в обществе авторитарной мамочки, женщины, чувствующей музыку как воздух, и поэтому просто физически не способной быть обычной и вести обычные межполовые отношения. Ее сокровенные мечты «необычны» поэтому героиня ищет выход своей сексуальной энергии в нестандартных ситуациях.
И вот когда на ее пути встречается молодой человек, чье музыкальное восприятие сопоставимо с ее способностями слышать и чувствовать, она доверяет ему свое сокровенное, в надежде что в музыке секса она будет понята так же.
Однако, недостаточно зрелый возраст и погруженность в самолюбование не позволяет сбыться надеждам Пианистки. Молодой человек, желает просто обладать, обладать здесь и сейчас, он даже способен считать свой каприз любовью, однако, ему чуждо понятие любви, как принятие возлюбленного со всеми его реалиями. Ему не нужна ОНА, в ее лице он хочет обладать гениальной музыкой, любимого им Шуберта, а не стареющей несчастной женщиной. Таким образом, любовь трансформируется в ненависть и даже отвращение.
Однако, сама Эрика, вызывающая по началу брезгливости и неприязнь зрителя, в конце фильма заставляет почувствовать жалось, сочувствие и даже боль… Боль, вонзенного ножа……
9 из 10
20 июля 2007
questor
«Пианистка» — блестящий пример эротичной привлекательности западных тем, идей и концепций, прекрасный образец сложнейшей европейской психологической головоломки. Роман, как это обычно и бывает — раскрывает больше граней этой головоломки, но в то же время и больше запутывает. Фильм проще воспринять. Но мы имеем дело с Ханеке, с арт-режиссёром, который исследует во всех своих работах феномен насилия в современном буржуазном обществе отказываясь от любых его (насилия) трактовок. Другими словами, с точки зрения Ханеке жизнь пианистки не объяснить в терминах перверсии, социальных, психологических проблем и тем более пагубного влияния видеокультуры. Эльфрида Елинек (автор романа) придаёт огромное значение «патриархальному» садизму Матери героини. Половина романа посвящена именно выписыванию истерично-деспотичного образа Матери, которая как тень ходит за дочерью по пятам, а дочь в ответ жаждет и убить и любить свою мать (в начальной сцене она вырывает клок волос у матери, а под конец набрасывается с поцелуями) — т. о. мы попадаем в фрейдовско-инцестуальную ловушку.
Писательница выдвигает и вторую причину — интеллигентность и музыкальный талант героини, которые захлопывают интеллектуально-сексуальную ловушку. Теперь мы имеем объяснение: извращения пианистки явились продуктом симбиоза авторитарного подавления воли и классического музыкального образования. С первым всё понятно, а вот на втором моменте можно остановиться подробнее. Мы все слышали об алхимическом браке гениальности и помешательства, о том, что интеллектуалы как правило подвержены извращённым вкусам и пристрастиям, подвержены в силу развитой эрудиции, мышления и воображения наконец. Мысли и фантазии интеллектуально апгрейдженого человека — кошмарное зрелище. По статистике, основной процент сексуальных убийц — интеллектуалы или хотя бы интеллигенты. Разум — потаскуха Дьявола — любил говаривать Мартин Лютер. Интеллектуал — это грешник, нечестивец, изысканный пошлец, часто аморал набитый под завязку грязью. Совсем не случайно героиня выбирает в любимцы таких, мягко говоря, «тронутых» композиторов как Шуберт и Шёнберг. Многие не любят классику из-за её тоталитарности, монополизма и академизма. Деспотизм — власть — насилие -секс — смерть — гончие в одной связке.
Короче, поначалу я также поддался искушению трактовок. Я видел в Эрике жертву насильственной эмансипации, новых европейских ценностей, которые позволяют женщине проникать в мир воли и власти, мир разума, стремления к совершенству, личностной борьбе, победе, экспансии и ответственности, в общем, интегрироваться в чуждый ей мужской мир. Эти инородные нормы, которыми общество (начиная с матери) пытается причастить её, не смотрятся, не сидят на ней, гнетут её, отягощают и сжимают как вериги, рубище, униформа из грубой сермяги, плащаница кармелитки, как её блузки, застёгнутые под горло, тугие юбки ниже колен. Лёгкое платье, которое она пыталась пронести контрабандой мимо матери в начале фильма — было желанием освободится от вышеперечисленных пут. Она бы и не одела его, она коллекционирует их, наслаждается ими со стороны, как памятниками, руинами ныне разрушенной, но когда-то блиставшей женской империи чувств. Эрику отстранили от участия в женской жизни, лишили женской сущности, женской природы… Иначе, новая мораль требует от неё быть похожей на мужчину, что она и пытается делать, чтобы задобрить и угодить… но ведь она остаётся женщиной и в результате превращается в самораздираемого на части андрогина, в усыхающий и трескающийся брусок воли и антиволи… в существо, страстно желающее великого восхождения и великого падения одновременно… она мечется в клетке и не достигает ни музыкального признания, ни сексуального удовлетворения… из-за жёсткой фрустрации она не способна даже на природный женский мазохизм, что приносит ей боль без наслаждения… Хм, но возможно, как раз такой сверхмазохизм на грани реализации, предоргазменности, на «вот-вот и… но нет» и доставляет ей высшее удовлетворение, зловещее, технобиотантрическое удовольствие. Это жутко интересная и головоломистая психопатология, которая скорее всего не знает конца решений. Я их не вижу, и здесь не заметно для себя перехожу от Эльфриды к Ханеке. Режиссёр уравновешивает все трактовки, не выделяет не одной, не использует вербальных уточнений, берёт только сюжет, ловит зрителя на крючок и тем самым нивелирует любые пояснения и одновременно открывает поле бесконечных интерпретаций, на которые ему наплевать. Ханеке использует роман Эльфриды, как художник Ренессанса пользовался сюжетами и образами библейской истории. Критик поведает Ханеке о мотивах сексуального поведения Эрики и режиссёр молча снимет в ответ такой же фильм в ответ.
Чувственность. Не знающая границ, экспериментальная изощрённость извращений Эрики напрямую зависела от чувств, а точнее от отсутствия таковых. Она превратилась в пианино — рациональный механический инструмент способный издавать только математически точные мелодии и иногда расстраиваться, но тут же быстро настраиваться вновь. Она прямо заявляет Клеммеру, что как только у неё появляются чувства, она тут же усмиряет их рассудком. Этот механизм подавления настолько отлажено у неё работает, что она не успевает чувствовать, и постепенно теряет связь со своим телом, пугается и пытается найти себя при помощи лезвий. Резать себя и других — путь экзистенциално-сексуального спасения для Эрики.
Мы забыли про второй план фильма — история Клеммера. Популярная тема страсти молодого человека к женщине среднего возраста. Есть что-то необъяснимо привлекательное в таких женщинах. И совсем не её опытность, как принято считать. Наверное, увлекает и возбуждает сама игра, поиск прекрасных черт юности, перекрытых палимпсестом времени, которое неумолимо скручивает строгие линии красоты в иероглифы морщинок. Радует находка редких лучей некогда яркого, ослепительного, вспыхивающего как супер нова света былой сексуальной свежести. Забавляет сопротивление красоты и уродства, прошлого и настоящего, молодости и старости. Притягивает сама неопределённость границы, смены эпох, перехода из привлекательного качества в качество отталкивающее. Женщина, прошедшая путь до середины и очутившаяся в сумрачном лесу не спешит углубляться в непроходимые дебри дрябло-дряхлого ада старости. Она застывает, как перед последним прыжком с трамплина и именно в таком положении хочется овладеть ею, спасти красивые черты, поддержать их, помочь, очароваться ими, поделиться своей молодостью и энергией, и тем самым остановить разрушительное время для неё и для себя. Бывает, рассматриваешь школьные фотографии какой-нибудь знакомой 43-летней женщины, и просто хочется отдать дань её прошлому прямо здесь и сейчас, в настоящем. Красоту жалко заранее. Нет зрелища более ужасного и отвратительного, чем увядание прекрасного. И может, именно из духа несогласия с этим законом природы юноши так часто влюбляются в женщин бальзаковского возраста. Однако же Клеммер был решительно не согласен со всем, что представляла собой Эрика. Он действовал деструктивно, пытался разбить все панцири, раковины, скорлупы, чтобы вытащить дрожащий, чувствительный, притягательный моллюск-Эрику, даже пошёл навстречу её условиям (правда из-за экспрессивного нетерпения исключил из сексуального садизма очень важный элемент — игру, и возможно потому всё испортил), но… Эрика ударила с отвращением себя ножом и пошла домой.
10 из 10